Симон из Гиттона - основатель Гностицизма

   Симон, несомненно, личность реально существовавшая, но восстановить его подлинную биографию и учение почти невозможно, поскольку в нашем распоряжении нет других источников, кроме более чем пристрастных свидетельств христианских апологетов. Известно лишь, что он был родом из Самарии (местность на северо-востоке Палестины по соседству с родиной Иисуса Христа — Галилеей), проповедническую деятельность начал одновременно с Иисусом и спустя какое-то время сумел собрать вокруг себя довольно значительную группу последователей, из которой впоследствии развилась самостоятельная секта симониан. К этому времени относится засвидетельствованная в Новом Завете (Деян. апостолов, VIII, 9—24) встреча Симона с апостолами Петром и Филиппом, у которых он якобы попытался купить за деньги «дар Божий», т. е. выведать тайну творимых Иисусом чудес, но те лишь призвали его к покаянию: «Серебро твое с тобою да будет тебе в погибель... Итак, покайся же в этом зле своем и помолись Господу, быть может, отпущен тебе будет умысел сердца твоего». Симон же якобы попросил собеседников помолиться за него перед Господом, дабы смягчить его гнев, и удалился восвояси.   Судя по этому обмену репликами, Симон еще не представлялся авторам евангельской истории тем сатанинским пугалом, черты которого он обрел впоследствии, но, как показали дальнейшие события, самарийский маг и не думал признавать свою вину ни перёд Богом, ни тем паче перед апостолами, а, напротив, развернул свою агитацию еще шире и в скором времени объявился в самом Риме. Произошло это при императоре Клавдии (41 — 54 г.), и именно в это время популярность Симона достигает своего апогея: ходили даже слухи, будто римляне почтили его статуей с надписью «Симону, святому богу» (на самом деле речь шла о статуе древнеримского божества Семена Салка, пьедестал которой с аналогичной посвятительной надписью и был обнаружен позже при раскопках). Время и обстоятельства смерти Симона остаются неизвестными. Отдельные группы его последователей продолжали существовать еще на протяжении двух или трех столетий как маргинальные сектантские сообщества, не пользовавшиеся особым расположением даже в гностических кругах вследствие злоупотребления самыми экстремальными формами магии и колдовства. В христианской традиции Симон — самый ранний из «лже-Христов», заметно повлиявший на формирование образа Антихриста в сознании верующих. Особенно подчеркивается его роль как «имитатора» Христа, не наделенного, в отличие от него, даром истинной благодати и божественной харизмой; поэтому Симон может лишь выдавать себя «за кого-то великого», не являясь таковым на самом деле, а все его чудеса и волхования — сплошное бесовское наваждение. Такая однозначная трактовка образа Симона рано и прочно укоренилась в массовом сознании, а литературное оформление нашла в анонимном христианском «романе» под названием Римские деяния (Gesta Rbmanorum, III в.), в основу которого легли легенды о встрече Симона и апостола Петра в Риме и их яростном публичном противоборстве, напоминающем известный бродячий сюжет о «борьбе магов». К этому сюжету восходят такие детали повествования, как черный пес демонической природы, находящийся в услужении у Симона, ложные похороны и воскресение и многие другие фантастические образы и мотивы. О символическом, надуманном характере Деяний свидетельствует центральный эпизод этой борьбы, когда Симон, чтобы доказать свою власть над силами небесными, бросается с высокой башни на римскую площадь и покорные ему демоны подхватывают его, но апостол заставляет их отступиться, и лже-чародей разбивается насмерть о каменную брусчатку. Вся эта сцена в действительности построена на достаточно легко читаемой игре слов: название «Самария» (Шомрон), откуда родом Симон, переводится с еврейского как «сторожевая башня», а имя «Петр» — по-латыни значит «камень». (Примечательно, что сам восторжествовавший над волхвом апостол тоже носил до своего обращения в христианство имя «Симон», а «Петром» его нарек Иисус за твердость в вере.) Разумеется, вычитывать из подобных ребусов реальную историю противоборства между первым ересиархом и первым римским понтифексом было бы, мягко говоря, опрометчиво; поэтому некоторые исследователи, как, например, Э. Ренан, вообще отрицают возможность подобного «состязания», а в образе Симона хотят видеть главного оппонента Петра — апостола Павла, чрезмерная резкость которого в размежевании с иудейскими законами и обычаями вызывала сильное недовольство во многих раннехристианских общинах.    Считается, что гностическая система Симона была изложена им в трактате под названием Apophasis Megale (Великое Изъяснение), исполнявшим, по-видимому, у симониан роль «священного писания»; от него сохранились довольно значительные фрагменты в составе книги христианского писателя II в. Ипполита Римского, полемизировавшего с различными еретическими «лжеучениями». Это Изъяснение было, по многим признакам, составлено уже после смерти Симона его самым известным учеником, тоже самарянином, Менандром, а возможно, и еще позднее (по этой причине мы в данной статье не будем ссылаться на него в качестве источника). Ипполит и другие авторы считали Симона основоположником, или, во всяком случае, первым заметным представителем наиболее распространенной и зловредной «ереси» — гностицизма (подробней см. Валентин), впервые попытавшимся привить христианству чуждые ему теософские представления и оккультные интересы и, как эмоционально высказывались церковные историки, «растлить непорочную невесту Христову — святую церковь своим духовным блудом». По их словам, Симон проповедовал, что послан в мир самим Господом, так как управлявшие Землей ангелы стали плохо справляться со своим делом, будучи поглощены непрестанной борьбой за первенство, а род человеческий пришел в окончательный упадок и одичание. Спасти его в состоянии лишь радикальная смена религиозной парадигмы, подготавливаемая и проповедуемая Симоном и его «апостолами». Чтобы его весть была услышана и принята всеми народами, Симон якобы явился перед соотечественниками-самарянами как Бог-Отец, перед евреями (то есть, очевидно, членами первохристианских общин) — как распятый безвинно и воскресший Бог-Сын, а перед язычниками — как Святой Дух, облекшийся плотью; таким образом, в нем одном соединились все три ипостаси верховного Божества.    При нем постоянно находилась замечательной красоты женщина, звавшаяся Еленой, которую он представлял как свою (т. е. Бога) первую Мысль, облекшуюся плотью ради того, чтобы ее красота делала людей более восприимчивыми к проповедуемым Симоном откровениям. Во время его проповедей эта Мысль, как язвили недоброжелатели Симона, иногда в прямом смысле освобождалась от всех покровов, представая в виде абсолютно нагой Истины. Ранее и Симон, и Елена прожили уже не одну жизнь, странствуя из тела в тело и с каждым разом совершенствуясь в мудрости и оставляя по себе громкую память в веках; в частности, Елена успела побывать за тысячу лет до того в теле знаменитой Елены Прекрасной, известной по греческим мифам и троянскому эпосу. Христианские авторы по этому поводу в один голос заявляли, будто Симона после посещения дома терпимости в финикийском городе Тир увел оттуда самую приглянувшуюся ему блудницу, с помощью которой и морочил доверчивых слушателей. Зерно истины в этих словах, судя по всему, заключается в том, что Симонова «Елена» была одной из иеродул — «священных блудниц», игравших существенную роль в древних культах плодородия и составлявших важную категорию жриц при святилищах соответствующих восточных богов и богинь. (В частности, Тир был особенно знаменит своим храмом Астарты, описанным еще Геродотом.) По единодушному мнению современников, среди последователей Симона был чрезвычайно широко распространен мистический блуд, и о них говорили, что они «живут сладострастно и употребляют любовные заклинания, заговоры и иные приворотные средства; оттого среди них так много женщин, сбившихся с пути». И это опять-таки лишь часть правды, точнее, ее внешняя оболочка. Действия сексуально-магического характера изначально являлись неотъемлемой частью гностических инициации (то же самое, как будет показано в статьях «Креммерц» и «Кроули», характерно и для неогностических движений), но это были именно ритуальные действия, нацеленные не на удовлетворение низших инстинктов, а на приобщение к сокровеннейшему таинству «небесного брачного чертога», т. е. на восстановление состояния изначальной недуальности, в котором пребывал идеальный небесный архетип человека. Достаточно ясные указания на то, что Симон, подобно всем виднейшим гностическим учителям, был посвящен в таинства мистического андрогинизма, имеются в том же Apophasis Megale.    Считая магию кратчайшим путем к постижению Бога, Симон широко применял ее не только в этом, но и во многих других случаях, чем и снискал себе славу могущественнейшего мага и чародея. К примеру, когда он желал обратиться к помощи духов, то совершал следующую манипуляцию: записывал на куске пергамента свою просьбу или обращение, ставил посреди святилища раскаленную жаровню и бросал в нее свои записи вперемешку с именами духов и магическими заклятиями. Через недолгое время, пишет Ипполит, «начинало казаться, будто божественный Дух овладевал волхвом, который погружался в такое состояние, что мог ответить на любой вопрос. При этом над пламенеющей жаровней появлялись фантастические привидения, а иногда огонь спускался прямо на те предметы, на которые он указывал, или же вызванное им божество, пересекая комнату, прочерчивало в своем полете огненные круги». Таким образом, Симон сочетал в себе качества ересиарха, практикующего мага и теурга, чем и вызвал особенную ненависть у современников-христиан, для которых соединение подобных качеств являлось самой ясной и узнаваемой чертой Антихриста, поистине его роковой «печатью».    Тенденциозность дошедших до нас свидетельств не позволяет написать сколько-нибудь объективную историю Симона и симонианства до обнаружения новых источников сведений по этому вопросу. Во всяком случае, уцелевшие фрагменты Великого Изъяснения, если все же допустить причастность Симона к его созданию, характеризуют его как человека с высокоразвитой способностью к синтезу различных религиозно-философских и эзотерических систем и традиций, распространенных на рубеже н. э., хотя и с несколько облегченным подходом ко всем положенным в основу его доктрины мистическим и философским идеям. Но это уже родовое свойство всех теософов, прошлых и нынешних, которые с полным основанием могут считать Симон одним из своих духовных предтеч, — наряду с Аполлонием Тианским, жившим в то же самое время и представляющим собой, в сущности, эллинского «двойника» самарийс-кого «земного бога». Еще на одну близкую параллель, способствующую пониманию того, какой тип человеческой личности воплощал в себе Симон, указывает немецкий ученый Г. Ионас: «То, что в латинском окружении Симон использовал прозвище Faustus («благодатный»)... и что его сопровождала Елена, провозглашенная им возрожденной Еленой Троянской, ясно показывает, что мы встречаемся здесь с одним из источников средневековой легенды о д-ре Фаусте... оказывающемся потомком гностических сектантов, и что прекрасная Елена, вызванная его искусством, была некогда падшей мыслью Бога, через которую должно было спастись пробужденное человечество» («Гностицизм», Симон). Действительно, оба этих персонажа, балансирующих на грани истории и легенды, иногда представляются словно бы списанными с одного прототипа, с той лишь разницей, что доктор Фауст не претендовал на роль «земного бога» и не написал своего Великого Изъяснения — ведь в средневековой Европе это было бы самым быстрым и верным путем на костер.   

****************************************************************

Другой источник о Симоне

Симон Волхв. Отцом гностических сект был иудей с о. Кипра Симон Волхв, который в деяниях апостолов и в трудах св. Иринея и французских антимасонов называется Симоном Самаритянином, вероятно, потому, что свои лжеучения он начал раньше всего распространять в Самарии. Этот основатель гностицизма был современником апостолов и учеником александрийского философа, иудея и каббалиста Филона. Филон же, родившийся лет за 20 до Р. X. и умерший приблизительно в 40-х годах христианской эры, может по справедливости считаться предшественником гностиков. Этот знаменитый жидовский философ и каббалист немало потрудился над иудаизациею греко-римского языческого мира. Для этой цели он стремился объединить греческие философские идеи с иудейским богословием в одну религиозно-философскую систему. В качестве истинного каббалиста, Филон видел в повествованиях Библии лишь ряд аллегорий для разъяснения сокровенного смысла которых он прибегал, между прочим, к философским воззрениям Платона и Пифагора облекая, таким образом, иудейские идеи в греческие одежды, Филон делал их более приемлемыми для греко-римского мира и искусно подготовлял его иудаизацию.

То обстоятельство, что отец гностиков Симон Волхв, был учеником александрийской школы Филона, объясняет присутствие в учениях гностиков, рядом с очевидным влиянием иудейской Каббалы, и некоторой примеси греческих мифов и философских идей.

Симон Волхв начал свою деятельность, как и подобает доброму иудею, с обмана и подкупа. Встретившись с апостолами Филиппом и Петром, и пораженный тем, что св. апостолы исцеляли недужных и сообщали уверовавшим дар Св. Духа через возложение рук, Симон Волхв приписал эти чудеса не Силе Божией, а тому, что апостолы обладали совершенным, по его мнению, знанием высшей магии. Желая приобщиться к этому знанию, Симон познакомился с учением Христа и лицемерно принял христианство, а затем стал предлагать апостолам деньги, чтобы и самому получить эту силу — давать всякому по произволу Духа Святаго. Но апостол Петр с негодованием отверг нечестивого каббалиста, сказав ему: «Серебро твое да будет в погибель с тобою, ибо ты помыслил дар Божий получить за деньги. Нет тебе в сем чести и жребия, ибо сердце твое не право перед Богом. Ибо вижу тебя, исполненного горькой желчи и в узах неправды» (Деян. Апостолов VIII, 20-23).

После этой справедливой отповеди, Симон Волхв отошел от апостолов, и начал проповедовать свое собственное еретическое учение, изумляя народ волхованиями и «выдавая себя за воплотившеюся Силу Божию, которая на Симоне явилась в лице Бога Отца, при Тиверии в, образе Сына, над апостолами в виде Св. Духа» [ 35 ].

В Ватикане хранится рукопись неизвестного автора, озаглавленная «Рhilosophumena», в которой подробно описана нечестивая деятельность Симона, пытавшегося, главным образом, соперничать со св. апостолом Петром. В каждом городе, куда приходил апостол, он находил уже народ, совращенный лжеучением Симона, который спешил обыкновенно удалиться из города, где появлялся св. Петр, и в другом месте продолжать свое темное дело. Так было, между прочим, в городах Цезаре, Тире, Берите, Библисе, Сидоне, Триполи и Риме, из которых слуга диавола бежал от лица слуги Божия.

Учение Симона Волхва состояло в следующем: Из Высшего Существа, истекают попарно божественные силы — эоны, мужского и женского полов. Первые 6 эонов составляют мир духовный и называются Ум и Мысль, Слово и Имя, Разумение и Помышление. Из этих эонов истекают 6 новых сил, которые образуют второй, посредствующий между материею и духом мир, служащий отражением первого. Из эонов второго мира истекают низшие эоны или ангелы и силы, также числом шесть, которые составляют третий мир, и эти эоны создают, наконец, четвертый мир, видимый и материальный, который является таким образом последним отражением высшего духовного мира.

Для создания видимого мира, один из посредствующих эонов (второго мира), именно божественная Мысль, которую последователи современной, так называемой, гностической церкви, находящейся в Париже, называют «Владычица св. Дух» (дух — по еврейски раух женского рода), должна была сойти в материю и в этом-то, т.е. в падении Мысли в материю, и заключается, по учению Симона, источник зла в мире. Сойдя в материю, божественная Мысль была из зависти задержана ангелами, происшедшими от нее и сотворившими мир. Эти ангелы не допустили Мысль вернуться к Отцу, и божественная изгнанница. должна была в течение долгих веков странствовать в этом мире, переходя из одного тела в другое. Она была, между прочим, в теле знаменитой Елены, из-за которой возгорелась Троянская война. В многострадальных своих странствованиях, переходя из тела в тело, терпеть от него бесчестие, она (Мысль) отдалась наконец в развратный дом в Тире [ 36 ].

Симон же Волхв, именовавший себя Спасителем и воплотившимся Словом Божием, учил, что он принял образ человека именно для того, чтобы освободить божественную Мысль из уз материи, а людей от тирании ангелов сотворивших мир.

Обретая божественную Мысль (распутную женщину, по имени Селена или Елена), которую он приравнивал к погибшей овце в притче Спасителя, Симон Волхв освободил ее от уз материи тем, что вступил с нею в супружество, дабы осуществить на земле таинственный брак, соединяющий в вышнем мире Ум и Мысль.

Во исполнение же второй части своей миссии, заключавшейся в освобождении людей от тирании ангелов, создавших мир, Симон Волхв учил, что законы и заповеди установлены творцами мира лишь для того, чтобы, таким образом поработить людей; что люди, верующие в него, Симона, и в его Елену свободны делать, что они хотят и спасутся этою верою независимо от дел, «ибо дела праведны не по природе, а случайно» (по воле низших ангелов, творцов мира).

Поэтому, пишет св. Ириней, мистические жрецы этой секты живут сладострастно и занимаются делами волхвования... Они употребляют заклинания и заговоры. Любят прибегать к средствам, возбуждающими любовь, к так называемым духам домашним и наводящим сон, и к другим забавным проделкам. Они имеют также изображение Симона, представленного в виде Юпитера, и Елены — в виде Минервы, и молятся им» [ 37 ].

Что же касается чудес или волхований, которыми Симон старался укрепить веру, в свое якобы божественное происхождение, то они заключались в вызывании духов, в демонстрировании огненных изображений языческих богов, в предсказывании будущего посредством человеческого черепа, поставленного на землю и говорящего на страшном и непонятном языке, и пр. Неизвестный автор упомянутой рукописи, хранящейся в Ватикане (Рhilosophumena), подробно описывает посредством, каких, физических приемов Симон творил многие из этих волхвований, которые для современной науки были бы детскою забавою.

Симон Волхв был ученым каббалистом, Каббала же, как мы знаем, в значительной степени заимствована из тайных языческих учений древности, а языческим жрецам были известны многие научные истины, которые только теперь стали достоянием общедоступного знания. Так, им уже, по-видимому, были известны электричество и его применение; они были весьма сведущи в химии, астрономии и медицине. Кроме того, спиритизм и гипнотизм, которые возбуждают такой интерес в наше время, практиковались древними жрецами в широких размерах. Вот объяснение тех чудес, которыми каббалист Симон поражал невежественную толпу.