Как получился праздник

Никогда не забуду, как мама заставила меня пойти на день рождения. Мы жили в городке Уичита-Фолса в Техасе, я училась в третьем классе и однажды принесла домой слабо пахнущее ара­хисовым маслом приглашение.

— Не пойду, — заявила я. — Это новенькая по имени Рут. Бернис и Пэт тоже не идут. Она весь класс пригласила — тридцать шесть человек.

Разглядывая написанное от руки приглашение, мама вдруг отчего-то погрустнела, а потом поста­новила:

— Пойдешь. Завтра куплю подарок.

Я ушам своим не верила. Никогда еще мама не заставляла меня куда-то вот так идти! Я твердила, что лучше умру, чем пойду туда, но никакие мои истерики не смогли поколебать маму.

Наступила суббота. Мама вытряхнула меня из постели и велела завернуть в подарочную бумагу симпатичную розовую с перламутром щетку для полос с зеркальцем на обратной стороне, кото­рую она купила за два доллара девяносто восемь центов.

Мы погрузились в мамин белый с желтым «олдсмобиль» 1950 года и поехали в гости. Рут сама открыла дверь и жестом пригласила меня подниматься на второй этаж по самой крутой и пугающей лестнице, какую я только видела в своей жизни. Докарабкавшись до двери в комнату, я испытала огромное облегчение: залитая солнцем гостиная с простым дощатым полом; белоснеж­ные салфетки на спинках и подлокотниках ста­ренькой мебели.

На столе красовался огромный торт, украшен­ный девятью розовыми свечками, кривоватой надписью «С днем рожденья, Рути» и фигурами из крема, в которых я не без труда признала розочки.

Возле торта сгрудились тридцать шесть бумаж­ных стаканчиков с самодельной сливочной помад­кой, и на каждом стаканчике — имя. «Что ж, когда все соберутся, будет довольно неплохо», — поду­малось мне.

— А где твоя мама? — спросила я.

— Ну... она вроде как приболела... — ответила Рут, глядя в пол.

— А папа?

— Он от нас ушел.

Мы замолчали. Из соседней комнаты иногда доносился сухой кашель. Прошло пятнадцать минут. Потом еще десять. Внезапно меня осенила страшная мысль: больше никто не придет! И как теперь отсюда выбираться? Мне стало очень-очень жалко себя... но тут я услышала тихие всхлипывания и, подняв взгляд, увидела лицо Рут, по которому ручьями текли слезы. Мое детское сердечко сразу же преисполнилось симпатии к этой девочке, и я разозлилась на остальных одно­классников. Эгоисты!

Вскочив с кресла, я воскликнула:

— Ну и не нужно! Без них обойдемся.

Выражение горькой обиды на лице Рут смени­лось искренней радостью.

Итак, в нашем полном распоряжении оказался трехпалубный торт, 36 стаканчиков помадки, мороженое, литры и литры красного раствори­мого напитка «Кул-эйд», три дюжины празднич­ных сувениров и куча игр и призов.

Мы начали с торта, и поскольку спичек у нас под руками не оказалось, а Рути (теперь она была уже не просто Рут, а Рути) не хотела беспокоить маму, просто представили себе, будто зажгли свечи. Я спела «Happy Birthday», и Рути, загадав желание, задула воображаемые огоньки.

Время пролетело до обидного быстро — словно в парке аттракционов. Не успели мы оглянуться, как мне пришлось уходить, — под окнами сигна­лила мама. Несколько раз кряду поблагодарив Рути, я помчалась к машине и принялась взахлеб рассказывать маме о нашем празднике:

— Я выиграла во все игры! Хотя, по правде говоря, Рут выиграла в «прицепи хвост ослу», но она сказала, что будет неправильно, если именин­ница выиграет приз, поэтому отдала его мне... а еще мы разделили гостевые сувениры пополам. А как ей понравилось зеркальце, которое ты купила! Из всего нашего класса пришла я одна. И я жду не дождусь понедельника, чтобы сказать всем нашим, какой замечательный праздник они прозевали!

Мама съехала на обочину, остановила машину, обняла меня и со слезами на глазах сказала:

— Я горжусь тобой!

В тот день я узнала, что и от одного человека порой кое-что зависит. Благодаря мне девятый день рождения Рути не был испорчен, а благодаря маме я стала именно такой, какая есть.

Ле-Энн Ривз

Из книги "Бальзам для души" Джек Кэнфилд и Марк Виктор Хансен